Злопамятные воробьи

В доме живут два кота. Их мамаша — сиамская кошка — выбрала себе в мужья обычного дворового  кота, рыжего, веселого, шкодливого. Котята получились обычной кошачьей раскраски, но характер их, привычки были далеко не комнатные. Правда, они жили всю жизнь на чистом воздухе, не зная города. Теперь они уже старые коты, и один из них нет-нет да и сцапает зазевавшегося воробья. В свое время за это он получал наказание, и открыто больше он воробьев не преследовал и, когда воробьи были поблизости, даже отворачивался от них, всем видом показывая, что он воробьями нисколько не интересуется. На самом деле охотничий его инстинкт брал верх, и он продолжал лежать в засаде в кустах или в высокой траве и хватать воробьев. Он их не ел, с него достаточно было, что он поохотился, удовлетворил свою древнюю охотничью страсть. И  облизываясь, как ни в чем не бывало, шел домой, не принося с собой добычу.

Но воробьи, оказывается, все помнили.

Однажды, когда на верхнем этаже никого не было, стала слышна оскорбительно воющую брань, которую кот обычно адресует другому враждебному коту, забредшему в его владения. Это предшествует боевой песне, за которой начинается большой бой, когда коты, сцепившись, катаются по траве, называя друг друга последними именами... Но тут около дома не было чужого кота, а звук, хрипящий и сопровождаемый отвратительным шипением, слышался совсем близко.

Оказалось, что на краю крыши, у самого желоба, сидел кот, широко раскрыв пасть, и из этой пасти неслась отборная кошачья брань. Вся шерсть на боках и на спине стояла дыбом. Он был весь устремлен на широкую зеленую ветвь старой липы, куда и направлял свою бессильную ярость.

Против него меж липовых листьев сидели воробьи. Листочки приоткрывались и обнажали их маленькие тельца, дрожавшие от негодования. Они сидели в восемь тесных рядов, прижавшись друг к другу, и не сводили глаз с разъяренного кота, который при всем желании не мог достать до них. Ближайшие к нему воробьи время от времени разражались каким-то пронзительным возгласом, который подхватывался во всех восьми этажах их расположения. Этот звук — цзцзцзцзцзцз — был направлен в самую морду коту, точно старшие, руководившие всей этой демонстрацией ненависти, кричали: смотрите, вот он, вот убийца, вот кто ест воробьев! Мы тебя знаем! Мы тебя ненавидим! Запомните его, дети!

И дети хором повторяли свое бесконечное, яростное — цзцзцзцзцз. Коту надоела эта свирепая перебранка. Он повернулся к воробьям спиной и начал чистить свои когти, точно хотел выказать полное презрение, высказав все, что он думал о птицах.